Черные буквы на белом фоне

Жили на свете муж с женой. И уж очень они любили друг друга, никогда не расставались и были готовы на всякие жертвы ради любви.
Вот, например, едет муж на рыбалку. Жена тут же хватает телефон и обзванивает массажистку, маникюрщицу и подружек. Она железным тоном отменяет все назначенные встречи, забывает про все телесериалы и идет копать червяков. Лишь бы с мужем не расставаться. Червяков она с детства боялась, с тех пор, как соседский мальчишка засунул ей за шиворот половинку разрубленного лопатой червяка. А тут она ради мужа этих длинных извивающихся сиренево-коричневых монстров таскает из земли голыми руками, да в желтую консервную банку с острыми краями кидает! И еще приговаривает: «Я ради тебя, любимый мой арбузик, в любой грязи возиться буду, хоть в навозе, хоть в объедках, хоть в двигателе машины».
А муж на это: «Что ты, кисонька, весь маникюр себе землей испортила! Дай-ка я тебе заново ногти покрашу». И красит в ярко-розовый цвет, хотя запах ацетона и лака на дух не выносит, с того самого момента, как друзья в лагере подлили ему ацетона в вожделенную бутылку кока-колы, выменянную на насос для велосипеда.
Короче говоря, все у них было хорошо и замечательно. Только у мужа была очень раздражавшая жену привычка: он часами сидел в туалете.
Сначала жена страдала молча.
Представляете, каково ей было! Она ужин приготовила, газ под кастрюлей выключила, тарелки на столе расставила. А мужа все нет, он в туалете сидит, второй час уже пошел. Жена и вилочки художественно на столе разложит, скатерть узорчатую расправит, и хлеб порежет красиво, треугольничками. Даже салфетки научилась складывать лебедями, а глазки им фломастером подрисовывала. А мужа все нет и нет! Она ему ласково говорит, боясь побеспокоить:
- Васенька! Ужин готов, иди!
- Иду-иду! – раздается голос из туалета, как из бункера.
Жена у стола присядет, а кушать между прочим уже давно хочется. Отломит кусочек хлеба из вежливости, сидит, его жует. Слышит вдруг – стульчак скрипнул, ну, слава Богу, сейчас вылезет! Но не тут-то было. Опять тишина восстанавливается, только вода из крана капает, да суп на плите остывает.
- Вася! Иди! Остынет! – говорит жена и щупает желтую кастрюлю с оранжевыми цветами на боку.
- Иду-иду!
Ну, жена, конечно, встанет, пройдет демонстративно мимо сортира, вдруг это его расшевелит? Погремит посудой на кухне о решетчатую сушилку, чтобы внимание мужа как-то привлечь, чтобы у него как у собаки Павлова желудочный сок вырабатываться начал.
- Вася! Я без тебя сейчас кушать сяду!
- Иду уже, иду!
И опять тишина. Через десять минут жена хватает свою тарелку, наливает суп и садится кушать. А сама думает про себя: «Ну ладно же, сиди! Я сейчас покушаю, а ты потом один холодное жрать будешь, а я уйду своими делами заниматься! Вот тогда пожалеешь, что не выходил, когда я тебя звала!»
Только она последний раз ложкой по дну тарелки стукнет, да уж к раковине направится, как вдруг в сортире загремит, зашумит, польется вода, щелкнет защелка, отворится дверь и выйдет муж.
- Что, - говорит, - ты без меня уже поела?
- Я голодная между прочим, как собака, была, а ты уже два часа в туалете сидишь!
- Ну-ка, что там у нас? – говорит муж и крышку открывает.
Жена глядит, а над кастрюлей пар валит, значит, суп еще не остыл. Муж наливает себе в тарелку, вылавливает кусок мяса повкусней, а оранжевые кружки морковки обратно в кастрюлю скидывает и говорит:
- Горяченький!
«Эх, - думает про себя жена, - лучше бы остыл, вот тогда бы тебе пришлось холодный есть!»
- Посиди-ка со мной пока я кушаю! – просит муж.
- Я тебя ждала, а теперь у меня дела! – отвечает жена.
- Подождут твои дела, ну посиди, а то мне скучно!
- Не могу! – говорит жена с чувством собственного достоинства и уходит в комнату.
Дел у нее, конечно, никаких не было, она вообще планировала после ужина с мужем на диване повалятся да пообжиматься, но уж не до обжиманий теперь. Вот жена три минуты в комнате посидит, придумывая, чем бы таким заняться, мужу назло. Польет фикус на окне, хотя в горшке и так уже болото, одернет кружевную занавеску, закроет форточку, пройдется к шкафу, вернется к окну и откроет форточку обратно. Потом не вытерпит, пойдет снова на кухню, как будто бы по делу. Заходит, смотрит: а муж и не скучает вовсе без нее. Взял какой-то журнал, читает его, задумчиво ложкой суп зачерпывая. Даже лебедей из салфетки не заметил, а вилки так и подавно.
- У тебя что, запор или понос? – спрашивает жена язвительно.
- Да, - отвечает муж, - статья попалась интересная, не мог оторваться.
Жена конечно еще больше злится. «Ну ладно же!» – говорит она про себя и уходит в комнату снова. Берет телефон и звонит подруге. Она ее тысячу лет бы не слышала, но тут, елейно улыбаясь, начинает щебетать в трубку всякую чушь, лишь бы подольше на телефоне провисеть, мужу назло.

А тут вдруг еще хуже стало. Муж себе купил килограмм конфет, заперся в туалете и сидит конфеты наворачивает. Конфеты такие в фольгу завернутые. Он как фантик разворачивать начнет, так треск на весь туалет стоит. Жену от этого треска аж перекашивает. Она как первый раз услышала, так за сердце схватилась, думала, ее кондрашка схватит от такой наглости. Жена корчится в судорогах, а муж себе знай голубенькими фантиками шелестит! Одну конфету съест, потом вторую, не пройдет и пяти минут, как снова шелест в туалете такой деликатный раздается.
Жена терпела-терпела, но не выдержала.
- Вася! – кричит, - мне в туалет нужно! – это она, конечно, такую хитрость придумала, а на самом деле никуда ей нужно не было.
- Сейчас, кисонька, выхожу, - а сам, бездельник, хрусть да хрусть конфетой.
Жена до корней волос почернела от гнева, но сидит, терпит. Журнал в сторону отложила и ждет. Она даже себе говорит язвительно: «Вот, полюбуйтесь, люди добрые! Жена в туалет хочет, того и гляди описается, а он конфеты жрет, и никакого ему нет дела, что я новый ковер сейчас испорчу! И будет посреди комнаты темное мокрое пятно!»
- Вася! Выходи! Я сейчас описаюсь!
- Иду. Все, прямо сейчас выхожу!
Но ни прямо, ни криво – не выходит и все.
- Может мне в баночку пописать? – говорит жена, а сама чуть не лопается от гнева.
- Это ты хорошо придумала. Вылей в раковину! – отвечает ей муж вполне серьезно.
«Ах, в раковину! Сейчас я тебе в раковину вылью! Сейчас я тебе такую раковину устрою, мало не покажется!» – думает жена, стоя под дверью.
- Может мне и покакать в раковину заодно? – говорит она ему гневно.
И тут вдруг раздается, как небесный гром, рев спускаемой воды. И муж, наконец, выходит, на ходу сворачивая журнал трубочкой.
- И полгода не прошло! – в праведном гневе говорит жена.
- Вот так всегда! Даже в туалете от тебя покоя нет! Стоишь под дверью и бу-бу-бу, бу-бу-бу!
«Ну, сейчас я тебе покажу «бу-бу-бу»!» - думает жена, а сама хлястик халата потуже затягивает, чтобы не лопнуть.
- Ну что ты стоишь? Иди в туалет, раз меня согнала! – говорит ей муж.
- Жду, пока газовая атака кончится! Так навонял, что я боюсь задохнуться!
- Так купи освежитель воздуха или спичку сожги! – говорит муж и уходит в комнату.
«Ну, я тебе сейчас устрою освежитель воздуха!» – думает жена, - «Я тебе сейчас так воздух освежу, что мало не покажется!»
Зашла она в туалет, хлопнув дверью, села на унитаз и тут вдруг увидела, что на полу валяется голубенький фантик от конфеты.
«ФАНТИК?! Эта скотина еще и фантики за собой не убирает?!» – подумала жена, и стены туалета закружились у нее перед глазами.
Она раскрыла шкафчик, что висит над унитазом, и вытащила оттуда полиэтиленовый мешочек с недоеденными конфетами. Тут ей моментально стало ясно, что делать и она с остервенением прихватила бумажкой маленькую продолговатую какашку из неубранного кошачьего туалета и завернула ее в фантик.
«Вот!» – злорадно улыбнулась жена до ушей, у нее прямо даже настроение поднялось, и стены туалета перестали кружиться, а вроде бы даже заиграли новыми красками. «Вот, милый, кушай конфетки в туалете на здоровье, скотина!». И она радостно встала с унитаза, постояла еще минутку перед настенным календарем, разглядывая картинку, а потом с загадочной улыбкой вышла и пошла, ликуя, в ванную мыть руки.

На следующий день муж взял журнальчик и радостно пошел в туалет «на заседание». Жены в этот момент дома не было, она задерживалась на работе. У него же график был гибкий: только иногда вызывали на ковер к шефу, а это могло произойти в любое время дня и ночи. Так же – полная свобода.
Жена тем вечером позвонила ему по телефону и сказала:
- Мой арбузик, я задерживаюсь сегодня допоздна, - и выдержала горестную паузу.
- Ну что поделаешь, моя сливонька, буду тебя ждать, спать не лягу!
- Ах, мой бананчик, скорее бы освободится, да к моему огурчику под одеялко – нырк, - промурлыкала жена в трубку.
- Кусь-кусь-кусь, моя конфетка, - ответил ей на это муж, - скорее бы развернуть твой фантичек, моя сладенькая!
И они еще поворковали в трубку свои кулинарные нежности, а потом разъединились.
Тут муж взял свой журнал и пошел в туалет, отирая рукавом розовые карамельные сопли.
А в туалете его ждали совсем другие конфеты.
Муж поудобнее примостился на унитазе, расправил журнал на голых волосатых коленях и, не отрываясь, стал сзади нашаривать рукою дверцы шкафчика. Наконец ему удалось раскрыть их и на ощупь вытащить кулек с конфетами. Задумчиво перевернув страницу, он развернул конфетку и отправил ее в рот.
Несколько секунд он сидел, пытаясь рассмаковать вкус, потом раскусил конфету и начал ее медленно жевать.
Конфета оказалась обычная, шоколадная.
Но не успел он как следует отлепить языком шоколад, прилипший к зубам, как зазвонил телефон. Это была секретарша шефа.
- Вася! – сказала она, - немедленно к шефу!
- Как он там? – шепотом спросил муж
- Злой, как собака.
Муж моментально подобрался, будто бы шеф возник прямо здесь, пока он сидит на унитазе, пихнул в карман горсть конфет в голубеньких фантиках и поспешно покинул туалет, на ходу застегивая брюки.

- Ах ты такой-сякой, расплохой работник, опаздывать мостак и вообще зарплату тебе зря платят! – сказал ему шеф, строго и зачесал волосы со лба на лысину.
- Когда надо было отчет сдать, негодник? – сказал шеф ему еще строже и скрипнул стулом, откинувшись на спинку.
- Что ты мне юлишь, как дождевой червяк в грязи! – крикнул шеф еще более строго и наклонился вперед, опершись локтями о стол.
- Вот уволю тебя к чертовой тетеньке! – сказал шеф с яростью, угрожающе выставив вперед нижнюю челюсть.
- Если не исправишься, - добавил шеф немного менее строго и с силой потер обеими ладонями глаза.
- Ты, Вася, мужик неплохой, только подлец редкостный, - процедил шеф еще чуть-чуть менее строго и помассировал рукой затекшую шею.
- Последнее предупреждение тебе! – сказал шеф, и в его голосе можно было угадать даже несколько добрых ноток. Он снова откинулся в кресле, нажав кнопку громкой связи, и крикнул в воздух: «чаю!»
Чай возник как по мановению волшебной палочки. Его внесла на подносе секретарша в черной мини-юбке.
- Что, на рыбалке то давно не был? – сказал шеф, разливая по чашкам оранжевый дымящийся чай.
- Давненько.
- И правильно. Тебе работать надо. А я вот на выходных ездил, сейчас фотку покажу, какую я щуку выудил.
И шеф порылся в ящике стола, вытащив на божий свет фотографию, блеснувшую в свете лампы глянцем.
- Конфетку? – заискивающе сказал Вася, вытаскивая из кармана пару конфет в голубых фантиках.
- Да, - шеф забрал одну широким жестом и кинул себе на блюдечко, - вот она, красавица моя метровая!
И шеф ткнул фотографию щуки Васе в нос.
- Огромная! Она просто огромная! И как это вы ее вытащили? – начал восторгаться Вася, разглядывая голые пунцово-красные сгоревшие на солнце плечи шефа и сине-желтые гавайские шорты до колена.
- Ты что, сомневаешься, что я мог вытащить? - подозрительно спросил шеф.
- Нет, что вы! Я только думаю, как такая кувалда леску не порвала! Гигантская! Сразу видно, ловил – мастер!
- Да-а, - небрежно протянул шеф, - это еще не самая большая. Я ловил и побольше!
- Не сомневаюсь! – воскликнул Вася торжественно и вернул фотографию.
- Ладно, вали, и еще один раз оступишься – урою к чертовой тетеньке! - бросил шеф и углубился в изучение фотографии. Он даже хохотнул, глядя на себя, а потом аккуратно убрал фотографию обратно в стол.
Вася вышел из кабинета и отер холодный пот.

Домой он сразу не пошел, а решил зайти в кабак, где они с друзьями вечерами иногда встречались. За барной стойкой около зеленой рекламы "Хайникен" Вася увидел одного своего друга. Тот сидел согнувшись и сосредоточенно играл в телефон. Вася примостился рядом, поджав ноги, поставив их на перекладину стула и заказал пиво.
- Представляешь, - загадочно сказал он, - что я тут недавно в журнале прочел?
- Ну? - промычал друг, не отрываясь от телефона.
- Из серии "очевидное невероятное"
- Ну что? - друг поднял глаза от голубого экранчика, и Вася ловко схватил его за плечо, удерживая внимание.
- Представляешь, что они делают? – воодушевлено начал он, - ты был в восточных сортирах?
- Не был. А что они какие-то особенные?
- Да самые они простые! Кроме того только, что в них нет... унитазов!
- Нет унитазов? Это как?
- А вот так. Дырка в полу. И я тебя уверяю, даже приди ты там в любой ресторан – в сортире дырка в полу!
- Зачем?
- Я тоже сначала думал – зачем? В сортире посидеть на унитазе приятно, книжку там почитать, никто не трогает, единственный раз за день наедине с собой остаешься.
- Факт.
- А у них дырка в полу. И видишь, что выяснилось. Оказывается когда нужду справляешь на корточках, кишечник распрямляется, и это более физиологично, то есть запоров не бывает.
- Откуда это ты знаешь?
- В журнале прочитал. Вот, держи конфетку.
И Вася протянул другу конфетку, завернутую в голубенький фантик, и себе взял такую же. Из кармана. Тут к ним подошел еще один приятель. Конфета нашлась и для него.
И они дружно втроем зашуршали обертками и за разговором закинули конфеты в рот.
- У одного моего знакомого – со смехом начал рассказывать один и вдруг увидел, как у Васи вытянулось лицо, и как он с матюгами выплюнул конфету в пепельницу, а сам побежал в сортир, на бегу матеря все, на чем свет стоит, сшибая стулья.
Друг посмотрел в пепельницу, взял ее рукой и поднес к лицу. В окружении пепла и сероватых скатанных в шарики жевачек лежал коричневый круглешок, обильно смоченный слюнями. В нос ударил отчетливый запах, друг бухнул пепельницу обратно на стол и сказал:
- Еп твою.
Второй друг тоже заглянул в пепельницу, тоже сказал «еп твою» и заржал.
Когда Вася вышел из сортира, он хлопнул его по плечу и сказал:
- Что, Васек, дерьмом тебя накормили, да?
Тут Вася вдруг побелел, как мел, и выдавил из себя:
- Шеф!
И стены кафе закружились у него перед глазами.

Он побежал обратно на работу и ворвался в кабинет шефа.
- Вы конфету… ели?!
- Какую?
- Слава богу! – завопил Вася и увидел знакомый голубенький фантик на столе. Схватив неразвернутую еще конфету, он с остервенением швырнул ее в корзину.
- Крышу сорвало? – сочувственно сказал шеф, но немного строго.
- Да…просроченная она! Я только что на упаковке увидел, что срок годности истек, за вас испугался! – выдавил из себя Вася и почернел до самых корней волос от ярости и пережитого ужаса.
«Ах ты, падла! – подумал он про жену: ведь это ты, некому больше!» и побежал домой. Столбы и стены домов кружились у него перед глазами.
Прибежав домой, муж схватил кошачий поддон, на котором появилось новые свежие экскременты, и вывалил их в фиолетовую парадно-выходную сумочку жены, стоявшую в прихожей на зеркале.
«Сейчас я тебе покажу конфеты! Я тебе такие конфеты покажу, что мало не покажется!» - кипел муж, и руки тряслись у него от ярости.
Акт справедливой мести немного успокоил его, и с чувством собственного достоинства он заперся в туалете, дочитывать статью.

На следующий день жена взяла парадно-выходную сумочку и вышла с ней при всем параде в гости к подружкам на девичник. Это была очень модная сумочка, из темного фиолетового шелка, украшенная гроздьями прозрачного стекляруса. Она приятно висела на боку на длинной цепочке и раскачивалась при ходьбе. Жена надела цокающие туфельки на каблуках и настроение от этого у нее было преотличное.
Все подружки расселись за столом и получили по чашечке чая с тортом. Одна из подружек сказала хозяйке, отправляя в рот на ложечке бисквитный кусочек, украшенный зеленым листиком крема:
- У тебя что, в квартире кот нагадил? - и пальцем аккуратно поправила губную помаду.
- У меня котов отродясь не бывало, - ответила хозяйка, - Это кто-то из вас на подошве принес? Ну, вы, девочки, и сволочи. У меня же ковры новые!
Все подружки дружно задрали ноги и посмотрели на подошвы. Все было чисто.
Одна очень находчивая подружка сказала:
- У меня однажды в сумочке бутерброд с сыром протух. Я его на работу взяла и забыла. Так неделю и носила.
И тут ловким движением руки она вывалила содержимое своей сумочки на стол.
Сделала она это, конечно, умышленно. Чтобы похвастаться только что купленной помадой от Диор. Все подружки завизжали. Они, разумеется, сразу же заметили новенький блестящий тюбик, укатившийся в центр стола.
Другая тетенька сняла со спинки стула свою сумочку и тоже демонстративно вывалила ее содержимое на стол. Как раз совсем недавно она заполучила дорогой футлярчик для ключей из крокодильей кожи.
- Ой, какой у тебя футлярчик! – взвизгнула одна подружка и, не долго думая, вывалила свою сумочку на стол. Чтобы похвастаться новеньким зеркальцем.
- Ой, какое зеркальце! – протянула другая толстая тетя-подружка и - хрясь - содержимое своей сумки на стол, а там новые сережки (до сих пор непонятно, зачем она их в сумке носила?)
- Неужели гранатовые? – ахнула одна сухонькая тетя-подружка и очень медленно вытряхнула свою сумочку на стол. Вообще-то она хотела показать не содержимое, а лишний раз продемонстрировать саму сумочку.
- Ой-ой, какая красивая сумочка! – притворно сказала хозяйка и убежала, чтобы принести свою сумочку с зеркала. Она быстренько вывалила ее содержимое на стол и отошла, чтобы всем было как можно лучше видно ее ультрасовременный кошелек.
- Красивенький кошелечек! – наконец сказала наша давно знакомая жена и, ничего не подозревая, вывалила содержимое своей шелковой фиолетовой сумочки на стол. Она хотела продемонстрировать новый лакированный телефончик. Но за столом повисла гробовая тишина.
- Ой! – сказала, наконец, одна подружка и зажала пальцами нос.
- Ой-ой! – сказала другая, уставившись на темные кругляшки.
- Ой-ой-ой! – сказала третья и закрыла рот ладонью.
- Ах ты дрянь! – прошипела хозяйка: моя новая скатерть!
И они завопили на разные голоса, быстро-быстро запихивая содержимое сумочек обратно, подальше от коричневых шариков, раскатившихся по всему столу.
Жена сначала побледнела, а потом почернела до кончиков волос от гнева. Стены комнаты и подружки закружились у нее перед глазами. Она изрекла тоном великой мученицы:
- Это муж, больше некому, - и слезы брызнули у нее из глаз.
- Муж? – сказала одна подружка негодующе.
- Вот подлец! Руки ему пообрывать надо! – сказала другая гневно.
- Надо проучить его, не медля ни секунды! – сказала третья яростно.
- Вот негодяй! Надо показать ему, где раки зимуют! - прошипела четвертая злобно.
- Чтобы больше повадно не было! - подхватила воодушевлено пятая.
И они быстренько научили жену, что ей делать дальше.

Придя домой, жена собрала все старые и новые журналы мужа, и вынесла их на помойку. «Почитаешь мне еще в туалете!» – сказала жена. И ушла к подружке. Подростки тут же растащили глянцевые "Плейбои", дедушка на запорожце подобрал стопочку "За рулем", а какая-то тетенька унесла домой оставшиеся "Вокруг света". Она их не читала, но уж больно красиво блестели обложки на солнце и манили зелеными пальмовыми листьями.

Муж, вернувшись домой и, не обнаружив ни единого журнала, собрал все тюбики с косметикой жены, все ее помады, крема, тени, в общем, все, что нашел в доме, скинул в полиэтиленовый пакет, завязал узлом и вынес на помойку. «Будешь знать, как мои вещи выкидывать!» - сказал муж. И ушел с друзьями пить пиво.

В кабаке, под зеленой рекламой "Хайникен" они вкратце обсудили нелепое поведение своих жен. Возвращаясь домой вечером, муж увидел во дворе расколотый унитаз.
- Представляешь! – сказал ему один знакомый алкаш, сидевший на скамейке: проезжали люди на машине с новым унитазом. И то ли они его закрепили наверху плохо, толи веревочка перетерлась, в общем, свалился унитаз с крыши машины и раскололся надвое от удара об асфальт!
- Да ну? – сказал муж.
- Вот же не повезло людям! Они только себе новенький унитаз прикупили, а он возьми, да упади. Обидно!
- Обидно! – согласился муж, и от сердца у него отлегло.
Муж зашел в свой подъезд и нажал кнопку лифта. Подошла мама с маленьким мальчиком. Они втроем втиснулись в лифт и поехали наверх.
- Представляешь! – сказал маленький мальчик маме, - над нашим двором пролетал самолет, и из него вывалился унитаз.
- Что ты глупости болтаешь! – сказала мама.
- Правда-правда! – обиделся мальчик, - иди посмотри, он до сих пор во дворе валяется.
Муж насторожился. Он вышел из лифта и столкнулся с соседом, спускавшимся вниз по лестнице.
- Вася! – сказал сосед, - видал, что делается?
- А что?
- Приехал в наш двор лимузин. Знаешь такая машина длинная со всеми удобствами. А внутри сидели какие-то выпившие придурки. И так они выеживались, что у них из двери вывалился – ты не поверишь! – унитаз!
- Из лимузина?
- Из лимузина.
- Унитаз.
- Да.
- А ты что, видел?
- Я-то не видел, да говорят, - сказал сосед и пошел дальше вниз по лестнице.
- А-а-а, - протянул муж, и вдруг стены закружились у него перед глазами от ужасающего предчувствия.

Трясущимися руками муж отворил дверь и вошел в квартиру. Сердце скакнуло в груди. Запах канализации ударил ему в нос и подтвердил самые худшие опасения.
Первое что он увидел, был белый блеск солнца в коричневой лужице на полу. Словно в недвижимых водах рисовых болот отражалось и блестело заходящее солнце в разлившейся по всему полу коричневой пахучей луже. Она заполнила собой весь коридор, залилась в стоявшие на полу ботинки, дошла до шкафа и проникла в большую комнату, пропитав уже до середины светлый ковер. Муж заглянул в ванну, и увидел, что по самую кромку в ванне была налита зловонная неоднородная жижа. Рядом стояло зеленое ведро, которым эту жижу в ванную с пола вычерпывали. Сток в ванне засорился, вот жидкость и застыла и никуда не уходит.
- А-а…– выдавил из себя муж. Его слабый голос тихо прозвучал в квартире, но никто не ответил, потому что жены дома не оказалось. Она убежала к соседке, звонить сантехнику, потому что телефонные провода дома затопило.
Муж со страхом заглянул в сортир и увидел, что унитаза там нет. А вместо него – дырка, из которой вытекает вся эта красота и беспрепятственно растекается по всему полу.
Сзади вдруг скрипнула входная дверь, и в квартиру вбежала жена. Она остановилась на плетеном коврике, порядочно подмокнувшем, но еще достаточно безопасном.
- Вася! Что же делать! - сказала она, и лицо у нее было бледным и прекрасным.
Они стояли на единственном уцелевшем сухом клочке возле двери очень близко друг к другу. Деваться было некуда, и жена в порыве отчаянья обхватила шею мужа руками.
- Я хотела его обратно приставить, да он раскололся! – сказала она и тихо заплакала.
- Знаю, - сказал муж сурово.
- Извини меня, Васенька! - прошептала жена горько.
- Ну, ты и...
- Я просто хотела... - начала она сквозь слезы, но замолчала, крепче прижимаясь к мужу.
- У нас теперь, как на востоке. Физиологичнее и без запоров, - попытался пошутить муж.
Залетавший в раскрытую входную дверь сквозняк немного холодил их щеки. Говорить было не о чем.
Они взяли зеленые ведра и молча, пока не пришел сантехник, дружно бегали к соседям сливать коричневую воду в канализацию. Слава богу, хоть соседи понимающие оказались.